Выстрелы под соснами
Завершено следствие по «куропатскому делу»

Более года прошло после первых публикаций о массовых расстрелах советских граждан в Куропатах в 1937—1941 годах (о трагедии в Куропатах писал и «Труд»), а люди по-прежнему пишут в газеты, обращаются к следствию с вопросами, просьбами, с неугасшей и за десятилетия надеждой узнать что-нибудь о судьбе близких или просто поведать о пережитом, о товарищах по несчастью и мужеству, навсегда оставшихся в казематах ГУЛАГа.
В тех, годичной давности публикациях рассказывалось об обнаружении захоронений в лесном массиве под Минском, о создании правительственной комиссии и начале расследования «куропатского дела», о первых его результатах и трудностях, с которыми столкнулось следствие. В поиск были вовлечены сотни людей: работников архивов, ученых, военных, бывших узников сталинских концлагерей и работников органов госбезопасности. Их свидетельства, показания очевидцев, выводы экспертиз, копии архивных документов, так или иначе «привязанных» к событиям в Куропатах, составили 13 увесистых томов.
Рассказать об итогах долгого расследования корреспондент ТАСС Е. Горелик попросил заместителя председателя правительственной комиссии, прокурора Белорусской ССР Г. С. Тарнавского.
— Уже в первуе месяцы следствия, — сказал прокурор, — удалось из тысяч имен отобрать более двухсот ныне здравствующих свидетелей, из которых 55 человек оказались очевидцами событий. Все они были допрошены, причем к большинству, учитывая степенный возраст, следователи выезжали домой, нередко за сотни километров от Минска.
Совместно с археологами провели эксгумацию восьми предполагаемых захоронений, сделали около сотни экспертиз, запросили и изучили множество дел из архивов. Словом, долго и терпеливо искали ответы на вопросы: кто покоится под куропатскими соснами? Когда и кто проводил здесь расстрелы? Сколько человек погребено в братских могилах? Сегодня с ве сомыми аргументами в руках мы можем ответить: в лесном массиве Куропаты в 1937—1941 годах органы НКВД - производили массовые расстрелы советских граждан. На территории урочища в захоронениях покоится не менее 30 тысяч человек.
— Георгий Степанович, в публикации о первых результатах следствия сообщалось, что установлено 40 фамилий бывших сотрудников НКВД, принимавших участие в расследовании дел «врагов народа». Но тут же следовала фраза: «Однако обнаружить их самих не удалось, так как по данным адресных бюро они не значатся живущими в БССР. Не представилось возможным установить, живы ли они теперь». Можно ли сегодня внести коррективы в эти формулировки?
— После начала следствия в прокуратуру республики стали приходить письма преимущественно бывших репрессированных или их родственников. Почти в каждом послании содержалась просьба, а иногда и категоричное требование немедленно приехать и записать их показания. Люди, из которых «признание» выбивали когда-то с помощью «конвейерных допросов» и пыток, теперь умоляли выслушать их скорбную исповедь.
Были и сердитые, ультимативные письма и звонки. Смысл их можно выразить приблизительно так: вокруг вас живут бывшие палачи, а вы их не видите. Словом, вскоре в руках у следствия оказалось несколько дополнительных ниточек для продолжения поиска. Его итог — сотни документов, освещающих многие эпизоды, которые происходили за высоким забором, условно разделившим сегодня наших свидетелей на очевидцев и непосредственных участников. Среди этих участников — бывшие следователи, вахтеры и конвоиры, надзиратели тюрем и даже один активный исполнитель приговоров.
— Может, вы назовете конкретные имена тех, нто «стрелял в затылок»?
— Следствие установило, что приводили приговоры в исполнение в основном работники комендатуры — одного из подразделений НКВД БССР. Но нельзя вину за тягчайшие преступления вольно или невольно переносить на крайнего в шеренге. Видеть только тех, кто находился в самом низу огромной пирамиды, на разных уровнях которой творились и разного масштаба злодеяния. Вспомним наркома Бермана.
В списках тех, кто «стрелял в затылок», его имя должно стоять одним из первых, хотя у нас нет доказательств, что он привел в исполнение хоть один приговор. Но именно он был главным режиссером кровавого спектакля, который с благословения центра (тут можно верить его показаниям на следствии, по завершении которого он был расстрелян как «германский шпион») разыгрывался в Белоруссии в 1937 — 1938 годах.
Копируя сценарии московских процессов, Берман одно за другим проводил в республике судилища: то в Гомеле, то в Жлобине, то в Минске. Не успевал завершиться один процесс, как разворачивался другой. Режиссер и его послушные ассистенты-следователи без устали творили «премьеры» шпионских, террористских дел-спектаклей.
Вот архивная справка. Политический отдел УГБ НКВД БССР докладывает, что по данным на 1 июня 193В года в итоге разгрома антисоветского подполья в БССР «за два года зрестовано 2570 его активных участникков, из них троцкистов и зиновьевцев — 376, правых — 177, национал-фашистов — 138, эсеров —585, бундовцев — 198, меньшевиков — 7, сионистов — 27, церковников и сектантов — 1015. клерикалов — 57...».
«Достойными продолжателями» идей Бермана были Наседкин, продержавшийся, правда, в наркомовском кресле недолго, и особенно Цанава. Долго не буду говорить об этой одиозной фигуре — услужливом подручном Берии, о нем немало написано. Назову только одну цифру: по подсчетам историков, в первый год пребывания Цаназы в Белоруссии (с конца 1938 года) по политическим обвинениям было арестовано 27 тысяч человек...
Если спускаться с условной пирамиды вниз, то где-то в ее середине будут стоять следователи. Мы установили имена многих из них. Это Быховский, Волчек, Кунцевич, Серышев, Цейтлин, Михайлов, Паремский, Юдин, Короткевич, Литвинов и другие. Как они вели следствие, рассказал арестованный за нарушение социалистической законности в конце 1938 года Быховский. В заявлении на имя наркома Наседкина он писал: «Я хочу вам доложить о тех безобразиях, антипартийных, по существу фашистских методах следствия, которые в Белоруссии процветали на протяжении последних лет»...
А теперь для полноты картины — нижняя часть пирамиды палачей. Рискуя навлечь неудовольствие читателя обилием цитат, я все же дам слово документам — в данном случае показаниям свидетелей.
Они получены следствием у людей осведомленных — бывших сотрудников НКВД, которые очень многое видели.
Фрагмент записи допроса бывшего вахтера комендатуры НКВД БССР: «Участвовали в расстрелах многие наши работники — Никитин, Коба, Ермаков, Яковлев... Активно выезжал на расстрелы кладовщик Абрамчик...
— Приходилось ли вам участвовать в расстрелах?
— Один раз пришлось конвоировать. Кажется, один раз..
— Расскажите подробнее.
— По приказу коменданта я и другие конвоиры, фамилий уже не помню, часа в 22—23 подъехали на крытой машине к внутренней тюрьме НКВД. Охрана посадила в кузов арестованных. Если мне не изменяет память, было их не менее 20 человек. Я вместе с другими конвойными тоже сел в кузов. Нам поручалось охранять арестованных и не допустить их побега.
— Куда возили на расстрел?
— По Логойскому шоссе, от Комаровки километра четыре, потом сворачивали влево и через несколько минут въезжали в лес. Часть его была обнесем высоким забором...
— Арестованные имели при себе какие-нибудь вещи?
— Да, уходя из тюрьмы, они забирали все свое, как мы говорили, «приданое». Я сам видел в руках осужденных свертки и сумки с вещами. Они выходили с ними из машины, а назад никто ничего не возвращал. Как проходили расстрелы, рассказать в деталях не могу — я ведь находился все время в кузове,— но из разговоров с Бочковым, Острейко, Мигно, которые расстрелами занимались постоянно, я знаю, что приговоренного к смерти подводили к яме, затем стреляли в голову. Человек падал прямо в могилу. Туда же бросали и все его вещи».
— Георгий Степанович, неужели так и не удалось открыть ни одного имени из десятков тысяч жертв? Может, правы те, кто утверждает, что следствие что-то скрывает?..
— Нам нечего скрывать — мы сделали максимум возможного, чтобы вернуть жертвам их имена. И, уверяю вас, работали профессионально, привлекли лучшие следственные и экспертные силы, использовали практически все методы исследований, которыми вооружена криминалистическая служба. К сожалению, узнав тысячи фамилий невинно репрессированных, проследив шаг за шагом их горькие и трагические судьбы, мы, увы, не можем назвать ни одного конкретного имени.
Не удалось отыскать в архивах ни одного списка отправленных на расстрел в Куропаты, ни одного документа в вещах казненных. В захоронениях их практически не было, скорее всего отнимали при аресте и затем не возвращали, а те немногие бумаги, которые обнаружены в портмоне и кошельках, к сожалению. никакого текста не сберегли.
Поиск же в архивах документов, в которых были бы зафиксированы места расстрелов, фамилии принявших здесь смерть людей, повторяю, результата пока не дал. Остается верить свидетелям, утверждающим, что такого учета органы НКВД не вели.
(ТАСС). МИНСК.
Газета «Труд», 22 июня 1990 года
Правда о Куропатах
НАША газета уже дважды писала о трагедии, произошедшей в лесном массиве Куропаты, рядом с Минском. Раскрылась она случайно весной нынешнего года. Вначале экскаваторщик Н. Таран, готовя траншею для газопровода, обнаружил человеческие черепа и две пары сапог, затем минские школьники во время военно-спортивной игры «Зарница», копая окопы, нашли останки более тридцати человек. Всех потрясла одна деталь: в каждом черепе — пулевое отверстие, чаще всего — в затылке. Значит, массовое убийство? Но кто — жертвы и кто — убийцы?
Statistics: 78
Прогулка М. С. Горбачева и Р. Рейгана по Кремлю и Красной площади
Сразу же после завершения утреннего раунда переговоров М. С. Горбачев по просьбе Р. Рейгана 31 мая совершил с ним прогулку по Кремлю и Красной площади.