Без грифа «Секретно»
Впервые о Космических частях Министерства обороны СССР нашему корреспонденту рассказывает генерал-полковник В. Иванов
Быстро все меняется в наше время. Несколько месяцев назад, когда мы готовили к печати материал о структуре Советских Вооруженных Сил, бдительная цензорская рука заклеила на схеме белой бумагой квадратик со словами «Космические части». И никакие ссылки на то, что их существование ни для кого в целом мире уже не секрет, не помогали, да и Закона о печати тогда тоже не существовало.
Сегодня есть и закон, и снят, наконец, надуманный гриф».
— Владимир Леонтьевич, вы — начальник Космических частей, несколько слов об истории ваших войск. Когда и зачем они были созданы, чем занимаются?.
— Хочу сразу же уточнить. Мы — не войска, а части. В названиях — принципиальная разница. Войска оснащены конкретными системами оружия и предназначены для решения боевых задач. Частями же называют подразделения, способствующие их выполнению.
Мы - люди военные, но систем оружия у нас нет. Занимаемся запуском космических аппаратов, обеспечиваем их работу на околоземных и других орбитах. А спутники, космические корабли, станции, в свою очередь, могут предназначаться для самых разных задач: научных, народнохозяйственных и военных. Наша, так сказать, юрисдикция распространяется на космодромы Байконур и Плесецк с их испытательными комплексами и подразделениями подготовки к запуску космической техники, а также на Главный командно-измерительный комплекс Минобороны СССР в Подмосковье, на станции слежения за космическими .аппаратами, разбросанными от Бреста до Камчатки и Курил, и многие другие вспомогательные службы.
А история наших частей начиналась со строительства космодромов, с создания Ракетных войск стратегического назначения, когда в октябре 1947 года на полигоне Капустин Яр был произведен первый запуск отечественной ракеты, разработанной на основе трофейной ФАУ-2...
Сегодня мы запускаем «Союзы», орбитальные станции, другие космические аппараты. Система «Энергия — Буран» тоже прошла через наши руки. Если увидите на космодроме людей в погонах, участвующих в запусках ракет, знайте — они из Космических частей Министерства обороны.
— Значит, экипаж с японским журналистом на борту тоже запускали в космос военные?
Конечно. В память об этом событии телекомпания «ти-би-эс» подарила нам часть своей аппаратуры, которая поможет значительно улучшить работу Байконурского телецентра.
— Если я вас правильно понял: все, что запущено нашей страной в космос, принадлежит прежде всего вам. В том числе и системы навигации, метеорологические спутники, спутники космической связи, оптической и радиотехнической разведки, системы раннего предупреждения о ракетном нападении?..
— Нет. Это не совсем так. Конечно, «и один запуск в космос ракеты с тем или иным оборудованием на борту не обходится без нас. Более того, мы «отслеживаем» космические аппараты, находящиеся на орбитах, принимаем и обрабатываем огромные массивы оперативных данных. Для этого наши части располагают автоматизированными системами управления, вычислительными комплексами, быстродействующими ЭВМ с производительностью в десятки миллионов операций в секунду и весьма солидной памятью, радиотехническими системами большой мощности и высочайшей чувствительностью...
Но не все, что находится в космосе, после, запуска и выведения на орбиту принадлежит нам. Например, системы предупреждения о ракетном нападении — за войсками ПВО, а на спутниках связи, которыми «командует» Минсвязи СССР, мы только арендуем несколько каналов...
— Еще одно уточнение, Владимир Леонтьевич. Можно ли сказать, что ваши части — это аналог СОИ? А если нет, то могут ли они, в случае необходимости, быстро в нее превратиться?
— Мы и СОИ на сегодняшний день — понятия несовместимые. Я уже говорил, чем занимаются наши части. СОИ же прежде всего — крупная общегосударственная программа научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, направленных на создание и экспериментальную отработку перспективных видов оружия противоракетной обороны, значительную часть которого предполагается разместить в космосе.
Наша страна не раз заявляла на самом высоком уровне о недопустимости вывода оружия в космос, о своем принципиальном несогласии с развертыванием работ по СОИ. Но руководство США, и в первую очередь их военно-промышленный комплекс, не отказались от этой идеи. Она уже поглотила 20 миллиардов долларов. Над нею работают 400 промышленных фирм и 28 тысяч ведущих ученых и специалистов, многие — с мировыми именами. Если работы по СОИ будут и дальше активизироваться, наша страна вынуждена будет принять ответные меры.
— Но, может быть, есть смысл не возражать против создания системы СОИ, а присоединиться к ее разработке, получив таким образом всемирную систему коллективной безопасности и контроля под эгидой ООН? Знаю, что Соединенные Штаты делали нам такое предложение.
— Да, делали. Но на двусторонней основе. США не поддерживают идею создания системы международной безопасности в рамках ООН. Считают, что она станет политической организацией, приведет к передаче новейших технологий в области космической разведки нашей стране и другим странам. А это противоречит их интересам.
А «двустороннее» сотрудничество дает неоспоримые преимущества США для создания СОИ. Мы не занимались и не занимаемся этой работой в такой степени, как США, и не сможем, что называется, на равных говорить тут с американцами, вынуждены будем «открыть» им определенный участок космического пространства для испытаний перспективных - средств ПРО. То есть дать добро на космический ракетно-ядерный полигон, международно-правовую основу для пренебрежения Договором по ПРО, возможность для практической отработки всех звеньев СОИ в космосе. А такой шаг подорвет безопасность нашей страны. Мы на него пойти не можем.
Американцы и так с 1987 года уже начали определять технические характеристики наших межконтинентальных, ракет во время их испытательных пусков в акваторию Тихого океана. Предоставлять им дальнейшие преимущества сегодня было бы неразумно.
— Сколько стоит наш «военный» космос? Готов ли он к конверсии?
— Наши затраты на военные программы в космосе составляли в прошлом году 3,9 миллиарда рублей. Это 55 процентов от стоимости всех затрат страны Ни космические исследования. Они, как известно, равны 7,9 миллиарда рублей. Причем наши расходы оплачиваются из бюджета Министерства обороны.
Разработка одного космического аппарата в зависимости от модификации обходится в среднем в 8—12 миллионов рублей. Запуск его — 7 миллионов, эксплуатация на орбите 2—2,5 миллиона.
Много это или мало? Все зависит от точки зрения, от сравнения с чем-то конкретным. Конечно, расходы велики, для нынешнего состояния нашей экономики особенно. Но давайте сравним. Затраты США на космос составляют почти 32 миллиарда долларов, из них на военные программы — 77 процентов этой суммы. Судите сами, можем ли мы не учитывать такой фактор.
И еще. Военная космонавтика — это не только затраты, но и приличная прибыль для народного хозяйства. Только Министерство геологии с нашей помощью получает ежегодный доход в 50 миллионов рублей. Мы обеспечиваем возможность для 97 процентов населения страны смотреть первую программу телевидения, 91 проценту — две общесоюзные программы. Надежное прогнозирование погоды с помощью только одного космического аппарата обеспечивает ежегодную экономию в 600— 700 миллионов. А наш вклад в государственную казну за прошедшие пять лет через Минсвязи составил около 2,6 миллиарда рублей. И это далеко не все возможности, которыми мы располагаем. Наши экономисты подсчитали, что в следующем пятилетий только космическая метеорология, связь и навигация могут принести государству 25 миллиардов рублей прибыли. Но для этого нужна целостная концепция развития советской космонавтики.
Думаю, любая конверсия в правовом государстве начинается' с закона, регламентирующего ее. Такой закон нужен и нам, и не только он. Но и коммерческий план, финансовые расчеты, определяющие тарифы на все виды «космических услуг», в том числе и межведомственные, международные. А в нем отчисления на социальное обеспечение военной космонавтики. Может быть, тогда наши люди перестанут мыкаться по общежитиям да чужим углам, получат свою крышу над головой.
Нам нужна государственная программа работы в космосе. Научной, народнохозяйственной, военной. Мы к ней готовы. Дело за законодателями.
Вел беседу В Литовкин.
«Известия», 12.12.1990
Statistics: 91
«Черный ящик» исчез, потому что был найден?
Трагедия, произошедшая без малого восемь лет назад, вряд ли забудется скоро, если вообще когда-нибудь забудется. Страшная ночь с 31 августа на 1 сентября 1983-го, когда в небе над Сахалином советские самолеты ПВО сбили южнокорейский самолет «Боинг-747», выполнявший рейс Нью-Йорк — Сеул с 269 пассажирами на борту.