«Искренне Ваш Дж.Эдгар Гувер...»
Найден документ, свидетельствующий: Сталин и Гитлер тайно встречались во Львове накануне второй мировой войны.
«Федеральное бюро расследований. Министерство юстиции Соединенных Штатов. Вашингтон, округ Колумбия. 19 июля 1940 г. Лично и конфиденциально.
Уважаемому Адольфу А. Берлу-младшему, помощнику Государственного секретаря.
Дорогой мистер Веря.
По только что поступившей из конфиденциального источника информации, после немецкого и русского вторжения в Польшу и ее раздела, Гитлер и Сталин тайно встретились во Львове 17 октября 1939 г. Полагают, что правительства других стран все еще находятся в неведении относительно этой встречи На этих тайных переговорах Гитлер и Сталин, как сообщают, подписали военное соглашение взамен исчерпавшего себя пакта о ненападении. Сообщают также, что 28 октября 1939 г. Сталин сделал доклад членам Политического бюро Коммунистической партии Советского Союза, информировав семерых членов упомянутого бюро о подробностях своих переговоров с Гитлером.
Я полагал, что эти сведения представляют интерес для Вас.
Искренне Ваш Дж. Эдгар Гувер».
Недавно я возвратился из Вашингтона, где находился в научной командировке, целью которой были поиски и сбор архивных материалов по теме советско-американские отношения в 1939—1941 гг. Естественно, меня интересовал прежде всего фонд государственного департамента США, хранящийся в Национальном архиве.
Работая над ними, я совершенно неожиданно обнаружил документ, который меня потряс. В документе речь шла о тайной встрече Сталина с Гитлером. Я много лет изучаю историю международных отношений 30-х годов и периода второй мировой войны (в атом году в издательстве «Наука» выходит моя книга «Нейтралитет США. 1935—1941 гг.»), и ни в нашей, ни в зарубежной историографии не встречал даже намеков на встречу двух диктаторов.
Обратимся к обнаруженному документу.
Письмо отпечатано на официальном бланке директора ФБР и отправлено специальным курьером.
Через несколько дней, 23 июля 1940 г., последовал ответ:
«Государственный департамент подтверждает с благодарностью получение письма от Федерального бюро расследований от 19 июля 1940 г. относительно тайных переговоров между Гитлером м Сталиным».
На первом документе два штампа: помощника госсекретаря с датой 23 августа 1940 г. и Европейского отдела госдепартамента — 25 августа 1940 г. Имеются и другие пометки, в том числе указывающие на рассекречивание этого документа в декабре 1979 — январе 1980 г.
Как мы видим, в госдепартаменте отнеслись к полученному документу с должным вниманием. Он подписан Э. Гувером, многолетним шефом ФБР, заслужившим известность «первого полицейского Америки». Трудно предположить, чтобы он подписал документ, если бы сомневался в надежности источника и, следовательно, в достоверности полученной ФБР конфиденциальной информации. Но даже его налаженная служба узнала о встрече Сталина и Гитлера спустя почти год. Выходит, тщательно охранялась тайна обеими сторонами...
Мы еще далеки от того, чтобы проникнуть в тайны замыслов и дел сталинского руководства. Достаточно напомнить, пожалуй, еще об одной тайне сталинской политики — секретном протоколе к советско-германскому договору о ненападении 23 августа 1939 г., в котором зафиксирована договоренность о разделе сфер влияния между нацистской Германией и сталинским Советским Союзом в Восточной Европе. Наличие секретного протокола отрицалось в СССР полстолетия — признание этой преступной сделки двух диктаторов пришло лишь в конце прошлого года в связи с работой 2-го Съезда народных депутатов СССР. Более того, н в гитлеровской Германии наличие секретного протокола замалчивалось даже после начала советско-германской войны.
Возвращаясь к обнаруженному документу, приведем еще некоторые соображения в пользу того, что встреча Сталина и Гитлера могла иметь место. В документе указано, что встреча состоялась 17 октября 1939 г. То есть после совместной (Германии и Советского Союза) войны против Польщи, преступной акции, которую Сталин в телеграмме, направленной Риббентропу 25 декабря 1939 г., назвал «дружбой, скрепленной кровью». После заключения 28 сентября 1939 г. Договора о дружбе и границе между СССР и Германией, в одной из статей которого говорилось о стремлении правительств этих стран добиваться «дальнейшего развития дружественных отношений между своими народами».
Другое соображение, не позволяющее пройти мимо обнаруженного документа, связано с докладом Молотова (в то время главы Советского правительства и одновременно народного комиссара иностранных дел) на сессии Верховного Совета СССР 31 октября 1939 г.
Молотов неоднократно подчеркнул прочность «новых» отношений между СССР и Германией. В одном случае он говорил о том, что «на смену вражде... пришло сближение и установление дружественных отношений между СССР и Германией». В другом — о наступлений «последнего решительного поворота в политических отношениях между Советским Союзом и Германией...» Еще в одном — о том, что «новые советско-германские отношения построены на прочной базе взаимных интересов».
Предвосхищая и как бы подготавливая сталинское определение новых советско-германских отношений, как «дружбы, скрепленной кровью», Молотов превозносил «общую» (Германии и СССР) победу над Польшей, для чего, по его выражению, «оказалось достаточно короткого удара по Польше со стороны германской армии, а затем — Красной Армии, чтобы ничего не осталось от этого уродливого детища Версальского договора...»
Выгораживая нацистскую Германию, развязавшую войну в Европе, Молотов сказал: «...Германия находится в положении государства, стремящегося к скорейшему окончанию войны, а Англия и Франция, вчера еще ратовавшие против агрессии, стоят за продолжение войны и против заключения мира».
И. наконец: «...не только бессмысленно, но и преступно вести войну за «уничтожение гитлеризма», прикрываемую фальшивым флагом борьбы за «демократию»...».
В свете версии о тайной договоренности между Гитлером и Сталиным по-иному выглядят поведение и действия Сталина в преддверии гитлеровского нападения на Советский Союз в июне 1941 г. Далеко не случайно акцент в анализе историками проблемы военной готовности СССР - смещается все более с вопроса о том, почему гитлеровское нападение оказалось неожиданным для сталинского руководства, на вопрос о том, почему это руководство, зная, что такое нападение вот-вот будет произведено, тем не менее на что-то рассчитывало, даже в последний момент надеясь предотвратить войну. Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, имевший возможность близко наблюдать за Сталиным в дни, предшествовавшие нападению, пришел, как он позднее писал в своих мемуарах, к «твердому убеждению», что сталинские «помыслы и желания были пронизаны одним желанием — избежать войны и уверенностью в том, что это ему удастся» (подчеркнуто мною.— Д. II.).
Уверенность Сталину, по логике вещёй, могло придать что-то неизвестное миру, но известное ему, — тайная договоренность с Гитлером. Примерно такая, о какой, говорится в найденном архивном документе. Становится в этом случае понятным и та настойчивость, с какой Сталин вновь и вновь повторял, что Германия «грубо нарушила пакт о ненападении» и совершила «неожиданное» нападение. Процитированные слова были внесены Сталиным лично во время правки им своей «краткой биографии» в 1947 г. Много странного и загадочного и в его стремлении скрыть от мира факт захоронения трупа Гитлера...
Состоялась ли на самом деле тайная встреча Сталина с Гитлером во «Львове в октябре 1939 г.— окончательный ответ, надо полагать, будет получен только после того, как будут открыты самые засекреченные советские архивы. Как бы то ни было ясно одно: многое еще остается невыясненным в предвоенной сталинской внешней политике. Поэтому всякая новая находка, имеющая близкое или отдаленное отношение к раскрытию тайн сталинизма, побуждает нас продолжить исследовательские поиски.
Д. НАДЖАФОВ, доктор исторических наук.
«Комсомольская правда», 11.11.1990
Statistics: 69
Албания — орлиное гнездо сталинизма
Под таким заголовком французская газета «Монд» опубликовала статью своего корреспондента Франсиса Корню