Год без казни
ГДР — на сегодняшний день единственная социалистиче-ская страна, где отменена смертная казнь. Решение об иск-лечении из уголовного законодательства этой меры наказания было принято органами. государственной власти республики в минувшем году.
Понятен интерес читателей, которые спрашивают о том, каковы были предпосылки этого шага и каковы его последствия. В качестве ответа предлагаем вашему вниманию беседу корреспондента «Комсомольской правды» в Берлине С. МАСЛОВА с видным ученым-правоведом ГДР, профессором Гумболъдтского университета в Берлине Эрихом БУХГОЛЬЦЕМ.
— Смертная казнь была неотъемлемым элементом общественных отношений на протяжении тысячелетий. Еще в древности укоренилось в сознании людей представление о справедливости возмездия, равного по тяжести совершенному преступлению. Но с течением времени отношение общества к смертной казни не оставалось неизменным. В итоге все чаще под вопрос ставилась сама ее целесообразность. В законодательной практике эта тенденция до недавнего времени проявляла себя лишь в капиталистических государствах. ГДР в данном случае - исключение. В какой же степени, на ваш взгляд, эта тенденция соотносится с понятием социалистического гуманизма?
— Смертная казнь — явление социальное, и, естественно, его нельзя рассматривать в отрыве от исторической почвы, на которой оно возникло и существует. Не стану, однако, прибегать к слишком подробному экскурсу в прошлое. Отмечу лишь наиболее существенное.
Следует помнить, что в историческом плане смертная казнь проистекает из первобытного принципа кровной мести — стихийной формы разрешения межродовых конфликтов. Этот принцип, так сказать, элементарной «компенсации» был унаследован институтами классового общества, но, разумеется, со временем трансформировался.
В эксплуататорском государстве смертная казнь постепенно приобрела роль мощного инструмента подавления, который, можно с уверенностью сказать, тем чаще пускался в ход, чем острее становились социальные противоречия, И это очень важно для понимания вопроса. Смертная казнь — явление не только правового, но и политического характера. Связь между правом и политикой в той или иной мере существует всегда, это очевидно.
Есть она, разумеется, и в социалистическом обществе. Но в данном случае разговор особый. Мы, марксисты, — противники насилия как такового. Мы по самой сути своей — гуманисты. Но, подчеркну, гуманисты, мыслящие реально. Исторический опыт учит нас, каким опасным заблуждением может оказаться непротивление злу насилием. Особенно, когда вопрос стоит так: быть или не быть социалистическому государству? Борьба за утверждение власти рабочего класса не обходится без насильственных форм. Но каких именно, и должна ли при этом иметь место смертная казнь — зависит от конкретной ситуации. Сошлюсь при этом на известный факт. Советское государство первым прокладывало путь к социализму — в крайне сложных исторических условиях. Но тем не менее уже вскоре после революции смертная казнь по инициативе Ленина была отменена.
Вопрос, разумеется, сложный, и единых рецептов, на мой взгляд, здесь быть не должно. Что касается нашей страны, то в 40—50-х годах об отмене смертной казни не могло быть и речи. Во-первых, потому, что предстояло до конца привести в исполнение приговор, вынесенный историей гитлеровскому фашизму. Нацистские преступники должны были сполна ответить за совершенные злодеяния. Надо ли говорить, что исключительная мера наказания в данном случае соответствовала исключительным по своему характеру . и масштабам преступлениям — таким, как массовые убийства. Во-вторых, существование института смертной казни было необходимостью и в связи с крайне высоким уровнем преступности. Он объяснялся не только трудным экономическим положением, но, и тем, какой глубокий след оставила в психологии людей война. Ведь грабить для миллионов гитлеровских солдат за долгие годы, по существу, стало привычным делом, превратилось, если хотите, в образ жизни. И это, разумеется, не могло не сказаться на послевоенной ситуации. И, наконец, третья причина — направляемая из-за рубежа массированная подрывная деятельность против республики. Мы вынуждены были защищаться.
Лишь в 60-е годы созрели предпосылки для дискуссий о смертной казни и ее месте в социалистическом обществе.
— Какие же аргументы сыграли в их ходе решающую роль? В какой мере они были подкреплены юридической практикой последующих десятилетий? Означает ли отмена в республике смертной казни, что таи называемая гипотеза сдерживания страхом не получила на примере ГДР подтверждение фактами?
— Прежде всего отмечу, что аргументы должны были иметь под собой твердую почву. Она возникла, когда были построены основы социализма, позитивная динамика наблюдалась в развитии экономики, под надежную защиту была взята государственная граница. Жизнь подводила юристов к вопросу: а что, собственно, дает нашему обществу в изменившихся условиях смертная казнь? В статье 2 Уголовного кодекса республики указывается, что наказание как таковое служит трем целям: защиту общества, предупреждению новых правонарушений, воспитанию. Но если говорить о смертной казни, то воспитательная функция в данном случае просто отпадает. Может быть, страх перед смертной казнью играет роль в деле профилактики преступлений? Как показывает интернациональный опыт, очень незначительную. Преступления ведь совершаются — а значит, устрашение, даже исключительной мерой наказания, не срабатывает. Почему? Тому есть простое объяснение: преступник, как правило, рассчитывает на безнаказанность вообще, надеется, что его деяние не будет раскрыто. Вот что, на наш взгляд, является психологической доминантой.
Кстати, еще столетие назад представители передовой общественной мысли отмечали, что устрашающее воздействие смертной казни минимально. На это же указывал Карл Маркс. И в этой же связи я мог бы привести слова Ленина: «Давно уже сказано, что предупредительное значение наказания обусловливается вовсе не его жестокостью, а его неотвратимостью».
Уголовный кодекс ГДР, принятый в 1968 году, резко ограничивал сферу применения смертной казни. Что касается преступности общего порядка, то исключительная мера наказания предусматривалась лишь в случае убийства. При этом всегда существовала альтернатива — пожизненное заключение. На практике же смертная казнь применялась все реже и реже — лишь когда преступление совершалось при особо отягчающих обстоятельствах. А в течение последнего десятилетия к исключительной мере не прибегали вовсе. И это — на фоне неуклонного снижения уровня преступности. Что особенно важно, за это время резко упала статистическая кривая преднамеренных убийств. Их абсолютное число, включая и покушения на убийства, в последние годы находилось в пределах 140— 110. Для сравнения скажу, что, например, в ФРГ этот показатель в соотношении с численностью населения в восемь раз выше. Так что накопленный в республике опыт лишний раз убеждал нас в справедливости вывода: и без смертной казни мы в состоянии вести успешную борьбу с преступностью. А ведь, собственно, в искоренении правонарушений, отнюдь не в мести преступнику, заключается смысл правовой политики государства.
Другой аргумент в пользу отмены смертной казни — возможность ошибки в ходе судебного разбирательства. От этого не застраховав ни один суд ни в одной стране. Ведь правосудие вершат люди. Несмотря на всю их компетентность, и они могут заблуждаться. Пока осужденный жив, ошибку можно исправить. Если же смертный приговор будет приведен в исполнение — произойдет непоправимое.
Еще один довод, который мы принимали во внимание, — морально-этического плана. На наших глазах меняется не только человеческая жизнь, но и представление о ее ценностях. Даже если рассматривать ее лишь как биологическую форму бытия — это же самое совершенное творение природы, венец всего сущего. Чем больше мы над этим думаем, тем чаще упираемся в вопрос: лишая жизни преступника, не посягаем ли мы все-таки косвенным образом на жизнь вообще?
К сказанному я мог бы добавить, что при принятии решения об отмене исключительной меры наказания учитывался опыт других стран, а также рекомендации ООН о постепенном устранении смертной казни из жизни народов.
— С 17 июля 1987 года, то есть с момента, когда постановлением Государственного совета ГДР смертная казнь была отменена, прошло сравнительно немного времени. Но первые итоги, видимо, уже можно подвести. Не появилось ли за минувшее время повода для сомнений в правильности сделанного шага?
— Ни малейшего. Хотя, казалось бы, основаниям для озабоченности было откуда взяться. Ведь одновременно, день в день, с отменой смертной казни в республике было объявлено об амнистии. Но ничего непредвиденного не произошло. Преступления, конечно, были, в том числе и убийства. Но каких-либо настораживающих изменений в их статистике не произошло. Более того, имел место целый ряд явок с повинной. На тот факт, что после отмены смертной казни и амнистии рост преступности не наблюдался, указал недавно и генеральный прокурор ГДР. Так что минувшие месяцы прибавили нам уверенности.
«Комсомольская правда», 1989
Statistics: 12
Предсмертное письмо Александра Фадеева
13 мая 1956 года около 15 часов на своей даче в Переделкине выстрелом из револьвера покончил жизнь самоубийством кандидат в члены ЦК КПСС писатель Александр Александрович Фадеев. Так трагически завершилась жизнь крупного советского писателя, автора многих произведений, оставивших незабываемый след в памяти многих и многих миллионов советских людей.