Превысил меру наказания...
В раздевалке одного из производственных цехов колонии усиленного режима УВД г. Твери на обрезке простыни повесился заключенный Константин Смирнов-Осташвили.
Повесился человек, осужденный на два года по дотоле бездействующей 74-й статье Уголовного кодекса РСФСР — за разжигание национальной й расовой розни. Один из лидеров общества «Память» с чьим именем связан скандал зимой прошлого года в Центральном доме литераторов.
С гвоздиками в руках, под выкрики.. «Сионизм не пройдет!» покидал Осташвили под конвоем суд после оглашения приговора. Не знаю, как другие, но тогда, в эти заключительные минуты, я поймал себя на странном чувстве недоумения и жалости. Жалости к человеку, который по зову «Памяти» и собственного честолюбия, ценой собственной свободы должен был стать знаменем, великомучеником весьма сомнительной идеи. Но не стал им. И не мог стать.
Как и положено, областная прокуратура по надзору за соблюдением законов в исправительно-трудовых учреждениях возбудила уголовное дело по факту самоубийства. Но и прокурор А. Шутов, и начальник ИТУ М. Судариков в один голос утверждают, что: а) это действительно самоубийство и б) никаких конфликтов, никакого «доведения» Осташвили до петли не было. Похоже, что это действительно так. В колонии Осташвили ни с кем не ссорился и не спорил. Общался в основном с двумя спокойными «старичками» из Москвы (один из них — взяточник, другой — убийца). Всеми начальниками Осташвили также характеризуется только положительно: трудолюбивый слесарь-ремонтник, — активный общественник. За полгода oн успел стать членом санитарно-бытовой секции, членом секции по профилактике правонарушений (это внештатные помощники администрации), председателем благотворительного фонда помощи осужденным. Осташвили мог быть досрочно освобожден за примерное поведение.
Что же случилось с человеком, которого обошли, по всей видимости, стороной превратности зоны? Которому оставалось отсидеть всего ничего? Все мои собеседники склонны думать, что дело, тут в характере Осташвили, в каком-то внутреннем надломе, связанном во многом с его политической судьбой. В колонии мне рассказали, что трижды за эти месяцы единственный в России осужденный по 74-й статье делал заявления о том, что впредь он отойдет от участия в общественной и политической жизни. Об этом же он сказал буквально за неделю до смерти а интервью (ещё неопубликованном) корреспонденту газеты «Вече Твери» М. Быстрову. В разговоре Осташвили неоднократно повторял, что отказывается от дальнейшей деятельности, так как не согласен с методами своей организации. Но, отказываясь от митинговых методов борьбы, своих прежних взглядов Осташвили сомнению не подвергал.
В последние недели он часто обращался к психологу и психиатру, жаловался на бессонницу. И вот такой финал...
Окончательные выводы — за следствием.
С. СОКОЛОВ Тверь, Комсомольская правда, 01.05.91
Statistics: 163
Чего добиваются национал-патриоты?
Проходящий в Московском городском суде процесс над К. Осташвили, привлеченным к ответственности за антисемитизм и разжигание национальной розни, привлек внимание советской и зарубежной прессы. Корреспондент «Интерфакса» Б. Путко взял интервью у одного из сторонников К. Осташвили, ответственного секретаря и председателя Российского нацнонал-патриотического фронта, одного из идеологов «Памяти» Александра Кулакова.