Приговор ожидается в пятницу
«Собранные по делу доказательства свидетельствуют о том, что на скамье подсудимых человек, пропагандирующий фашистские взгляды и совершивший действия, прямо предусмотренные Уголовным кодексом».
На процессе по делу К. Смирнова-Осташвили завершились прения сторон
9 октября в зале Мосгорсуда было так же тесно, как в первые дни процесса. Та же напряженность в коридорах и на лестницах. Отсутствовали лишь антисемитские лозунги у входа и не было видно букетов цветов, что летом вручались обвиняемому. Да и сам К. Осташвили чувствовал себя далеко не столь воинственно, как на предыдущих заседаниях...
Напомним, что это первый судебный процесс, когда деяния обвиняемого квалифицируются статьей 74 частью 2-й УК РСФСР, предусматривающей наказание за разжигание национальной розни или вражды — лишение свободы до 5 лет или денежный штраф до пяти тысяч рублей.
Первым в прения вступил общественный обвинитель Ю. Черниченко. Оценив Лозунги, которыми К. Осташвили пользуется в политической борьбе, как «закамуфлированный призыв к гражданской войне», представитель писательской организации «Апрель» подчеркнул уникальность процесса: Этот суд должен ответить — сможет ли государство защитить нас от чумы национализма.
Общественный обвинитель А. Макаров сказал: «Собранные по делу доказательства свидетельствуют о том, что на скамье подсудимых человек, пропагандирующий фашистские взгляды и совершивший действия, прямо предусмотренные Уголовным кодексом». Именно за них К. Осташвили и должен понести наказание. Но сегодня нельзя молчать и о том, какие политические силы стоят за спиной обвиняемого. А. Макаров подробно остановился на некоторых документах, рассмотренных в ходе следствия: графике проведения заседаний Московского национал-патриотического фронта в Севастопольском райкоме КПСС столицы и фотографиях из ЦДЛ, на которых запечатлены держащими оскорбительные плакаты именно те люди, что присутствовали на этих Заседаниях.
Вопросов в ходе судебного следствия накопилось достаточно. Многие из них — о действиях правоохранительных органов. Почему Московская прокуратура предпочла рассматривать дело о январской акции «Памяти» в ЦДЛ как дело одного К. Осташвили? Почему в обвинительном заключении подсудимому вменены в вину не все его действия, а лишь слова, что он прокричал в мегафон? Вообще позиции предварительного следствия и защиты по делу К. Осташвили удивительно совпадают: это и попытки переложить вину за дебош на «апрелевцев», и отрицание спланированности акции национал-патриотов, и негодование по поводу прессы — мол, дело это целиком раздуто средствами массовой информации.
А. Макаров заявил, что суд не справится со своей задачей, если не вынесет частное определение в адрес Моссовета о необходимости запретить деятельность «Памяти» и других организаций, исповедующих взгляды Осташвили, как антиконституционные, проповедующие фашизм. А. Макаров призвал также возбудить уголовные дела в отношении некоторых сподвижников обвиняемого, давших суду заведомо ложные показания. В их числе — литератор С. Золотцев.
После выступления прокурора А. Колесниковой, предложившей суду определить меру наказания подсудимому в два года лишения свободы с отбыванием их в колонии усиленного режима, в прения вступила адвокат Н. Сапегина. Смысл ее речи заключался в том, что К. Осташвили — «жертва тоталитарной системы».
В своем последнем слове обвиняемый заявил, что его «посадила на скамью подсудимых пресса». Задал вопрос: «Почему За разжигание национальной розни судят сегодня меня — кадрового рабочего?» Обращаясь к суду, попросил учесть его характеристику с места работы, состояние здоровья и не лишать свободы.
Предположительно приговор по делу будет оглашен в пятницу, 12 октября.
А. ТАРАСОВ, «Известия», 11,10,1990
Опубликовано: 31.03.15
Statistics: 85
В июле 53-го...
Неизвестные подробности «дела Берии» Часть 2